Такри не знал, что происходит сейчас с его телом. Да и знать не хотел. Только почувствовал в какой-то момент острые пары ненавистного вещества и сжался инстинктивно. Хотя что там сейчас оставалось от Йоренса? да практически ничего кроме литров жёлто-зелёной эндоплазмы пребывающей в близком к полуспячке, полуобмороку состоянии. А человеческое тело... оно дышало. Слабо, но ровно. Кожа побледнела от кровопотери, губы отливали синевой, резко контрастируя с запёкшейся кровью. Сердце, впрочем, билось ровно. Оно могло жить и дальше, не смотря на поколеченную руку. И... Оно было пусто. оно не было "носителем" потому что не имело собственного сознания, иначе бы не лежало безвольно, вновь опущенное на ковёр.
А йоренс не собирался возвращаться. Его, если точно, просто не было в данный момент. Не существовало. Был такри, впавший в некое подобие транса, полуразумный, не способный управится с огромным для его примитивного сознания количеством воспоминаний и чувств. Впрочем, скоро он должен был забыть, что хотел умереть. Это ведь полнейшая глупость, противоречащая инстинктам. А забыв о смерти существо бы снова начало нащупывать ниточки, с помощью которых можно контралировать человеческое тело и получать с помощью него информацию извне. А там...
А там снова появится Рен - нечто среднее между человеком и такри.

Потихоньку паразит, там, внутри, успокоился, а там ожил, заволновался, и снова начал подтягиватся к нервным узлам и окончаниям человеческого тела, привычно норовя слиться с ними и иметь возможность пользоваться тем, чего нет у него самого. Глазами там, ушами... Где тут нужные нервы завалялись...
Вместе со смутными пака образами приходят ощущения.  Холодно, больно, плохо. Почему?
"Мне?" - вяло удивилось уже почти сознание. Хоровод образов помаленьку облекался в мысли. Болит? Почему? Случилось что-то плохое? Наверное, нет. А откуда тогда это беспокойство и боль? Что случилось?
Во рту пересохло. Ага. Так ведь называлось это ощущение? Или нет... Слабость. Назойливая. Противная. "Наверное, кровь..."
Наладились прежние связи с человеческим мозгом. Он заработал как положено, облегчая процесс вспоминания. Рана, кровь, тёплая рукоять кинжала в руке. Это было...
" Я должен умереть". - отчётливо и на диво "громко" вспомнилось в сознании. Почему? Это ведь...
Голос. Кто-то зовёт. Знакомый... Вампир, да... как-же его... имя? Джииино.
Йоренс крупно, коротко вздрогнул всем телом, и с усталым выдохом расслабился. Тупая боль запульсировала навязчиво в руке, напоминая о ране. Такри снова мог управлять этим телом. Но не хотел, потому что телу было плохо, да и надо сперва кое с чем разобратся... кое что понять...
А ещё щека ноет. И губу саднит. Почему?
Короткое воспоминание - полный ненависти взгляд и хлёсткий, нечеловечески сильный удар. Снова ноет где-то там, в груди.
"Я должен умереть!" - испуганно, обиженно, горько.
Память возвращается медленно, урывками. события, перепутанные местами, постепенно выстраиваются в правильную последовательность. Хотя лучше бы они этого не делали...
"Я не хочу... жить..."

Ощущение чужого присутствия нарастает. Что это? Мысль? Чужая? О чём она? Со своими бы разобраться...
- Я не нужен вам. - тихо, едва слышно срывается с губ. Как выполнить обещание, если ты - не нужен? Если ты - ничто? Твоё обещание такое-же ничто. и никому оно не надо. Так-же. как и ты. Грустно? Грустно. Но разве это можно изменить?
Тёплые прикосновения кажутся обжигающими в первое мгновение. потом... Так хорошо когда рядом кто-то тёплый. Забыть бы обо всём, и наслаждатся этим теплом. Да разве забудеш такое?
"Тварь...Как же я тебя ненавижу..."
Всё это время, все эти годы...
"Ты - ничто!"
Да, так оно, в общем то и есть.

- Зачем? - снова тихий шёпот.
Поговорить? Разве имеет смысл после всего сказаного до этого? Разве слова ещё могут что-то решить?
Пожалуйста, отпусти меня. Дай мне уйти. Туда, где нет и никогда больше не будет этой боли. Может, это не заметно в нешне, но я тоже испытываю её. Не физическую боль, ту, что глубже. Я не хочу снова испытать её. Не хочу снова потерять веру в тех, ради кого... Жил. Страрался... Я не хочу...
Такри попытался приоткрыть глаза. Зрение ещё не совсем восстановилось, но их щипало, невыносимо щипало и горький комок стоял в горле. Тоги гляди потекут слёзы. Стоит только подумать о новом предательстве, как всё внутри сжимается, и... О, поползла... По щеке и вниз. Первая. Первая за всю жизнь. Такри думал, что никогда не научится плакать...
Как можно верить кому-то после того, что было? Дважды попасться на одном и том-же... Глупо? Глупо...
- Отпусти...

Такри ничего не ответил. Ни в слух, ни мысленно. Толи счёл лишним отвечать, толи у него просто не было на это сил. Слёзы тихо текли по щекам, одна за другой, помаленьку, понемного успокаивая боль. Смывая... Или просто до поры до времени задвигая её в дальний, тёмный угол? Какая разница...
Одно такри понял - ему не дадут умереть. Почему? Задумываться на эту телу тем более не хотелось. Вообще ничего не хотелось... Ну разве что пить. Хотя бы глоток воды сделать а то эта сухость в горле уже почти невыносима. И чтоб не болело ничего. Но об этом приходится только мечтать. Рука просто отваливалась. Да и щека тоже давала у себе знать. Не говоря уже об этом бессилии и вялости по всему телу. Йоренс прикрыл бесполезные пака глаза, притих, пытаясь ни о чём не думать и отогнать навязчивый озноб...

Первый глоток едва не заставил такри захлебнутся, до того жадно то приник к воде. холодная жидкость смочила наконец горло, и холодным комом ухнула в желудок, от чего Йоренса затрясло ещё крепче. А вампир тем временемщупал припухшую щёку и заботливо лепетал что-то о мазях и сборах. На него это явно было не похоже. Впрочем, Йоренсу было слишком худо, чтобы напрягать мозги и понимать, что такая забота вызвана желанием искупить вину.
Слёзы потихоньку высыхали, такри молчал, подрагивая от холода, хотя, казалось, у него скоро не останется сил даже на то, чтобы дрожать. Хотелось куда-нибудь втепло... в тишину... Хотя-бы в сон, раз в смерть его не пускают. Не думать, хоть немного не думать и не вспоминать...